| Проповеди/
Поучение перед исповедью
В начало
Поучение перед исповедью.
Пpиидите и истяжимся
(Ис. I, 18).
Так взывал некогда Господь чрез св. пророка Иcaйю
к Своему народу - Израилю.
Взывает Он ныне, возлюбленные о Господе бpaтиe и чада, чрез
того же пророка и к нам, ибо и мы теперь в церкви слышим эти
слова: приидите и истяжимся, т. е. приходите и будем судиться.
Что же это за суд, на который теперь зовет нас Господь?
Человек-грешник подлежит многим судам. Так, будет последний
суд страшный, всеобщий, на котором на-веки решится участь
каждаго из нас. После смерти каждаго человека бывает над ним
суд частный, на котором прежде всеобщего суда определяется
его последующая участь соответственно с тем образом жизни
который он вел на земле, и для человека предначинаются или
адския муки или блаженство вечное. Но есть еще особый суд,
который; человек постоянно, во все время своей земной жизни,
носит в себе, в своем сердце, это - суд совести, непременно
и неизбежно оценивающей каждый наш поступок, каждое наше слово
и даже сокровеннейшия наши намерения и мысли. Вот к этому-то
- внутреннему суду нашей совести мы ныне и призываемся в эти
св. и великие дни поста.
Страшен, невообразимо страшен,
для грешника будет последний всеобщий суд Христов; не менее
будет страшен и суд по смерти каждаго из нас. И вот, чтобы
избавиться нам от страшнаго гнева и прещения Божия на суде
всеобщем и посмертном, Господь, по неизреченному человеколюбию
Своему, зовет нас теперь на суд нашей совести - суд тайный,
кроткий, и судиями наших деяний делает здесь нас же самих,
и только в помощь нам и руководство поставляет представителя
Своей божественной власти - духовника, не ангела, ни какого-либо
другого небожителя, но такого же, как и мы, обложеннаго немощию,
человека, вручая однако-же ему божественное полномочие вязать
и решить наши грехи. А чтобы мы не безпокоились и не смущались
относительно важности и действенности этого, никем незримаго,
кроткаго суда; надъ нами нас же самих, только лишь в присутствии
духовника, Господь говорит, что все грехи, разрешенные духовником
на земле, будут разрешены и на небе, т. е. не помянутся ни
на суде посмертном, ни на суде: страшном; равно как не разрешенные
духовником грехи на земле не будут разрешены и на небе, т.
е. не простятся ни на суде посмертном, ни на суде страшном,
и следовательно, сделаются источником и причиною нашего вечнаго
осуждешя, наших вечных мучений.
Видите, возлюбленные, насколько
важна наша исповедь пред духовником: Господь, по неизреченному
Своему милосердию, так сказать, в самыя руки наши дает нам
спасение; и уже тут исключительно от нас самих зависит: принять
это спасение - чистосердечно и искренно раскаяться, или же
отбросить от себя этот дар любви божественной - остаться нераскаянными
грешниками, и обречь себя, таким образом, на вечныя мучения...
Как же обыкновенно относимся
мы к сему кроткому призыву Господа на покаяние?
Ответом на это отчасти могут
служить переживаемые нами дни. Св. Церковь уже давно зовет
всех нас в храмы, на покаянную молитву, а храмы, увы! почти
пусты... На улицах, на площадях вы встретите толпы народа,
a на богослужении и малейшей доли того не увидите.
Что же творит безмерная Любовь
Божия, когда люди, не внемля Ея кроткому гласу, становятся
на путь вечной гибели? Тогда уже и Господь пременяет Свой
кроткий призыв на грозный и устрашающий: кто не хочет слышать
Его тихаго гласа, с тем Он, выражаясь образно, начинает говорить
бурями наводнений, гулом землетрясений, громом пушек и треском
ружей и современных пулеметов... Господь знает, конечно, что
нас не столько страшит потеря вечнаго царствия, сколь потеря
земных благ, не столько устрашают вечныя мучения, сколько
земныя бедствия, и вот Он, Всеблагий, устрояя наше вечное
спасение, начинает у нас отнимать блага земныя и устрашать
земными бедствиями. И тут-то мы приходим в великий страх и
ужас, но не от того, что нам грозит вечная гибель, а от того,
что страшит нас потеря временной жизни и временныхъ благъ...
Оставим же наше неразумие крайнее
и уразумеем, наконец, в чем наше спасение и в чем гибель...
Над нами занесен уже мечь гнева
Божия, каждую минуту готовый опуститься; и мы мятемся и суетимся
чрезвычайно, но при этом ничего другого не делаем, как только
наводим справки о том, много ли проникло к нам врагов и много
ли выставлено наших войск против них, а совершенно забыли
слова св. пророка и царя Давида, которыя теперь часто слышатся
в церкви: не спасается царь многою силою своею, и цеполин
не спасется множеством крепocmu сооея: ложь конь во спасение,
(т. е. ненадежен конь для спасения), во множестве же силы
своея не спасется. Се очи Господни на боящияся Его, уповающия
на милость Его: избавити от смерти души их и препитати я во
гладе (Пс. XXXII, 16-19). Вот где, значит, наше спасение -
в Господе, Который занес над нами Свой мечь, Который Один
только и может его отнять...
Еще три дни и Ниневия превратится,
говорил некогда от имени Божия св. пр. Иoнa (III, 4). И поверили
Ниневитяне, и покаялись и исправили свою жизнь. И виде, Бог
дела их яко обратишася от путей своих лукавых: и раскаяся
Бог о зле, еже глаголаше сотворити им, и не сотвори (10).
Еще несколько дней, и В-а может превратиться, говорит нам
теперь Господь не через пророка Иону, а голосом самых совершающихся
событий, ибо враги нападают на нас. Что же нам делать? Поспешим-же,
возлюбленные, последовать примеру Ниневитян и Господь спасет
нас так же, как и их спас... Поспешим на призыв Церкви к покаянию
ответить искренним и чистосердечным раскаянием во всех грехах
своих перед о. духовным нашим, сбросим с себя наше непростительное
холодное тупое равнодушие к делу вечнаго спасения нашего,
нашу духовную спячку, нашу безпечность и окаменение! Пусть
выведут нас из такого пагубнейшнаго состояния и пусть как
гром небесный звучат в наших ушах слова Господа, обращенныя
некогда к Израилю: аще хощете, и послушаете Мене, благая земли
снесте: яще же не хощете, ниже послушаете Мене, меч выпояст:
уста бо Господня глаголаша сия (Ис. I, 19-20). Аминь.
Архимандрит ЛАВРЕНТИЙ.
Сказано в Виленском Свято-Троицком храме в пятницу
1 седмицы Великого Поста 1915 г. по окончании преждеосвященной
литургии.
Далее
|
