Родословие/Преображенский Василий Петрович

Протоирей Василий Петрович Преображенский 1909 г.

(Родился 1819 г. 20 ноября, + 1909 г. апреля 29 дня).
Страх Господень прибавляет дни (притч. Сол. гл. 10, ст. 27).

29 апреля, в 8 часов утра, тихо скончался в своей родной семье; почти 90 летний старец-патриарх, npoтoиepeй города Каширы, Василий Петрович Преображенский.

В последнее время, уже согбенный летами, старец, при осторожной, медлительной походке, показывал вид, что силы его постепенно и медленно ослабевают; в нем не было какой-либо определенной болезни, подтачивающей и разрушающей организм, то было естественное угасание жизни, похожее на догopaние свечи, или елея в сосуде. Только его живой и быстрый взор, с постоянным почти добродушием на лице, еще свидетельствовал о его жизненности. Почувствовав за несколько дней приближение своей кончины, о. Василий спешит созвать к себе издалека своих детей, чтобы вместе с ними провести остаток предсмертных часов. Дети собрались. Целый день по их приезде о. Василий беседует с ними, не умолкая: он дает им ряд мудрых наставлений, внушает им жить в страхе Божием и хранить, твердо в своем сердце святой Закон Божий до конца своей жизни. Во взаимной душеспасительной беседе, в словах и ободрениях детей, при виде их благополучия и здравия, душа иерея Божия находила в грядущий час смертный подкрепление своей человеческой немощи. На смертном одре о. протоиерей лежал около недели; за это время он особоровался и четыре раза сподобился Причастия Св. Хр. Таин. В предпоследний раз, соединившись тесно и нераздельно со своим Спасителем, он пламенно и дерзновенно произнес вслух всех знаменательныя слова, выражающия силу его глубокой веры в благодатную спасительность Таинства Св. Причащения: «ну теперь не страшны мне нападения никаких врагов: - у меня есть оборона!» Смерть возбуждала в о. Василии не страх и отвращение, а то Павлово-апостольское «желание имый разрешитися и со Христом бытии», какое дается в удел только исключительным, избранным людям. За несколько часов до своей кончины он только о том и думал и говорил, как-бы скорее лечь ему во гроб: понуждал своего сына священника прочитать ему отходную, заживо обмыть его и облачить во все священническия одежды, жалел сильно, что нет гроба, а то сейчас-бы и лег в него; первыя два желания его были исполнены вследствие настойчивости просьбы. Около 8 часов утра 29 апреля, на глазах детей, иерей Василий тихо, безмятежно, как бы младенчески, засыпал вечным сном... Сын его, священник Покровской церкви г. Ефремова, М. В. Преображенский, читал ему отходную, а другой сын и дочь с домочадцами с благоговейным страхом и сокрушением сердца взирали на совершающееся пред ними таинство смерти. Более 63 лет о. Василий, сначала в сане диакона, a потом и священника, пред престолом Всевышняго молил у Господа с верой надеждой «христанской кончины живота нашего безболезненной, непостыдной и мирной», и Господь не презрил его моления!

Знаменательна христианская кончина приснопамятнаго протоиерея Василия, но не менее замечательна и поучительна и вся его почти девяностолетняя земная жизнь.

Сын беднаго сельскаго причетника села Жердева, Крапивенскаго уезда, отец Василий с самаго малолетства, еще в родительской семье, приучен был к упорному труду. Здесь то он и закалил свою волю, научившись от родителей терпеливо, безропотно переносить все беды, подкрепляя свой жизненный крест верою в Бога и надеждой на Его милости.

Последующая самостоятельная деятельность отца Василия сложилась так, что, по необходимости, для своего сноснаго существования ему приходилось прилагать свои руки ко всему, не исключая и земледельческаго труда, и усиленно бороться с нуждой. Женившись на бедной, как и сам, сироте, он, по поступлении в 1845 году 18 ноября на место диакона в село Каргашино, Каширскаго уезда, стал с своей супругой все справлять сам, своими руками, по дому и в поле: косили, вязали, пахали и проч. С переходом в 1884 году во священника в с. Шилово, Ефремовского уезда, материальныя условия о. Василия мало чем улучшились: самый переход, образование детей, их определение к месту требовали больших расходов, к тому же о. Василий в это время заботился не об одних только своих детях, но и о внуках и о других своих родственниках. Только с перемещением в 1887 году в село Руново, Каширскаго уезда, и затем в 1894.г. в г. Каширу трудовая жизнь о. Василия изменилась к лучшему: дети его все уже были хорошо пристроены и не требовали от старца-отца заботы о них.

Состоя диаконом в селе Каргашино, о. Василий, лет за 15-ть до оффициальнаго учреждения церковно-приходских школ завел в своем дому школу грамоты, в которой усердно обучал приходских мальчиков и девочек «чтению, письму и арифметике. По учреждении же в с. Каргашине цер.-пр. школы, он состоял в ней учителем. В его учительство в первый раз раздалось в Каргашинской церкви пение детей, приведшее в умиление и восторг прихожан. В селе Рунове, равно как и в селе Шилове, отец Василий состоял уже законоучителем начальной земской школы. Ревностному, строгому, неспособному на уступки в религиозной области служителю алтаря трудно было ладить с тогдашними руководителями народнаго образования. Защиту от их несправедливых нападок о. Василий нашел лишь у министра народнаго просвещения (И. Д. Делянова), благодаря чему из столкновения с своими противниками и вышел с большою для себя честью.

Усопший о. протоиерей памятен и как истовый, ревностный совершитель церковнаго богослужения, без каких-либо отступлений от церковнаго устава. Его благоговейная, неспешная, усердная служба в церкви, сопровождавшаяся, когда силы его еще были бодры (в сельских приходах), почти постоянным искренним, задушевным поучением, возгревала в сердцах молящихся и слушающих теплую усердную молитву и побуждала их к деланию добра. Сам усердный служитель, покойный не одобрял и тех, кто поспешно и без надлежащего страха Божия совершал церковное богослужение. Если порой псаломщик начинал спешить и без внимания петь или читать на клиросе, он сейчас же его останавливал и строго говорил: «куда нам спешить? ведь за нами не гонят!»

Сильно действовал почивший на души верующих и в св. таинстве исповеди. Его исповедники говорили, что это истинный духовный отец, входящий во все твои нужды и сердечно ободряющий и подкрепляющий своими советами смущенную совесть грешника. Не холодно, не формально он совершал это Таинство, а всю душу вкладывал в него, все усилия принимал к искреннему покаянию каждаго. Оттого бывало так долго о. Василий и исповедывал: 40-50 человек постом он исповедывал до самаго поздняго часа ночи. При всяком случай, благовременно и безвременно, он убеждал и неговеющих исполнить свой христианский долг, - и, вот бывало, человек, два-три года не говевший, под влиянием участливой и отеческой беседы пастыря, приходил на исповедь. Не даром Епархиальное начальство когда о. Василий въ 1894 году перешел в г. Каширу к Кладбищенской церкви, сделало его духовником Каширскаго градскаго духовенства и сестер женскаго Никитскаго монастыря, в каковом звании он пребывал до самой смерти.

В частной, семейной жизни покойный иерей прежде всего показывал пример строгаго соблюдения всех христианских благачестивых обычаев. Он сам с любовию и со страхом Божиим совершал молитву домашнюю и приучал к тому же своих детей, внуков и всех домочадцев. Нередко бывали у него и общия домашния моления. В праздники и посты у него все, начиная с матушки и часто не исключая и прислуги, присутствовали во храме за утреней и обедней. Если, бывало, матушка, или, его сестра, старушка, пожалеют и не разбудят своего любимаго, внука, мальчика лет 8 - 9, то отец Василий, придя от службы, строго и с укором скажет им: «ох, эти матушки, да бабушки, избалуют человека ни во что, ни в грош!». Отец Василий и в своей семье строго соблюдал посты св. Церкви и внушал всем своим духовным и плотским чадам делать тоже.

Любя трудиться сам, о. Василий ту же любовь к труду старался передать и своим детям и внукам. Когда они приезжали, хотя бы на короткий срок, к нему гостить, он побуждал их непременно чем-либо да заниматься: или ручным трудом, или умственным: чтением, письмом. Привычка к постоянному труду не оставляла о. Василия до самых последних дней его жизни. Покойный не любил слушать и читать современных освободительных газет и журналов: он всегда выписывал духовные и истинно-русские патриотические газеты и журналы. При упоминании же о современном ложно-освободительном движении, вызвавшем страшный упадок веры и добрых старинных нравов и обычаев, о. Василий обыкновенно тяжело вздыхал и с горечью добавлял: «что было прежде и что же стало теперь?!... - Как же изменилось все к худшему!... И вспоминать тяжело и смотреть не хочется!...»

Вне своих служебных и семейных отношений о. Василий вел общительную жизнь с людьми всех сословий и благотворно действовал на них. Каждый находил у него сердечный, радушный прием. Беседа о. Василия отличалась правдивой прямотой: в ряде остроумных шуток, кратких притч и серьезных опытных замечаний слушатель получал для себя много назидательно-полезного. Посему дом о. Василия охотно посещался его сослуживцами и собратиями и многими родными и знаемыми; для градскаго же Каширскаго духовенства он, можно сказать, был объединяющим и примиряющим центром: здесь всякий иерей, или церковнослужитель мог всегда свободно пред своим духовным старцем-отцом изложить свою нужду: и на всякую духовную немощь свою получить от последняго, из его векового запаса жизненной опытности, какое-либо мудрое уврачевание.

Добросовестно исполняя все свои обязанности, о. Василий всегда был доволен своею судьбой. Во всем и за все в жизни он воздавал славу и благодарение Господу. О себе же, напротив, постоянно мыслил с великим смирением. Так, на юбилее своего 50-летняго пастырскаго служения Церкви Христовой, 18 ноября 1895 года, иерей Василий с особенною скромностию сказал в храме следующия слова своим собратьям и вслух всего народа:… «Вот сейчас было сказано слово в похвалу моего недостоинства, реку и паки реку не обинуяся: не мне, не мне, но имени Твоему, Господи, даждь славу, за великое Твое долготерпение ко мне грешному. Аз-же о чем похвалюся? разве о немощах моих. Како, Господи, злоба моя не oдoлелa Твоей милости?... Справедливо сказал собрат наш, что жизнь моя с самых первых лет ея, исполнена была всякаго рода лишений и нелегких трудов. Был я и пахарем, и косцом, и молотильщиком, но, благодарение Господу Богу, Он Всеблагий не искушал меня паче сил моих; среди забот, и трудов, и лишений я видел и благодеющую руку Его, удерживавшую меня от ропота на Промыслителя... Прошу вас, отцы и братие, быть мне общниками в молитвах, да прославим и возблагодарим Бога, благодетеля нашего, Ему же честь и слава во веки».

В жизни временной о. Василий получил от своего начальства соответственныя его месту и служебному положению награды до Анны 3-й ст. включительно, а в 1902 году, когда он по слабости своих сил уволился за штат, возведен был в сан протоиерея. Духовенство г. Каширы в задушевных речах выразило свою любовь и признательность мудрому руководителю, своему духовному отцу, а многочисленные его чада духовныя - миряне, граждане того же города, за его мудрыя душеспасительныя наставления при жизни, вознаградили его своею молитвой при проводах тела его к месту вечнаго упокоения.

Бывший епископ Тульский, ныне архиепиископ Курский Питирим, хорошо знавший и чтивший старца-иерея Василия, получив извеcтиe о его смерти, прислал в гор. Каширу на имя сына покойнаго, И. В. Преображенского, телеграмму следующаго содержания: «Спешу выразить Вашему Превосходительству искреннее соболезнование о кончине родителя Вашего. Господь да упокоит вернаго раба и служителя своего. Епископ Питирим».

А наш нынешний Владыко, Преосвященный Парфений, когда у него был, после кончины протоиерея Василия, сын его, священник М. В. Преображенский, поручил последнему от себя воздать усопшему земной поклон.

Вот и другие добрые отзывы о покойном иерее Василии духовных и светских лиц, присланные после кончины в письмах на имя его детей.

Из письма протоиерея г. Тулы Н. И. Моригеровскаго: Почтеннейшаго отца протоиерея Василия Петровича, всегда участливаго, всегда ласковаго, всегда заботливаго обо всех и каждом, всегда скромнаго и не замечающаго своих достоинств, постоянно стремящагося душою к Богу, - таким его я представлял и представляю, - я глубоко уважал и память о нем будет для меня священна".

Из письма сына бывшаго преподавателя Тульской духовной семинарии Ал. Ионовича Никольскаго А. А. .Н-го (инспектора типографий и книжной торговли в Киеве, статск. советника): «Доселе он (усопший о. Василий) представляется мне, как живой - вечно добродушный и незлобивый вечно любезный и ласковый».

Из письма внука почившаго иерея, инспектора Таврической духовной семинарии, Е. И. Князева: «Почивший старец мирным светом заката своей поистине патриархальной жизни озарял, утешал и украшал жизнь всех нас».

Местный о. благочинный, С. В. Краснов говорил, что покойный иерей Bacилий был для всего Каширскаго духовенства узлом, объединяющим всех элементом, человеком редкой прямоты и правдивости.

2 мая в девятом часу утра гроб с останками усопшаго протоиерея Василия, несомый священниками, медленно двинулся от временнаго жилища покойнаго к месту вечнаго его упокоения. Похоронная процессия, под торжественный и мощный гул колоколов, в сопровождении икон и хоругвей от двух церквей и многочисленнаго духовенства и народа, направилась по Дворянской улице ко храму Введения. Сумрачный серенький день вполне гармонировал с этим печальным шествием. Но как в, самой природе было вместе что-то радостное, живое, пробуждающееся к, жизни, так и в гробе, чуялось, таилась какая-то особенная живая сила, которая, сковала тление и благоухала надеждой на новую жизнь - нетление, на «начало иного жития вечнаго»: старец уже четвертый день во гpoбе, а не издал ни иоты тленннаго запаха. Впереди, вдали за иконами и духовенством, слышалось мелодичное, протяжное пение хора сестер Никитскаго монастыря, духовных дочерей покойнаго. От церкви Введения шествие также медленно направилось к Кладбищенской-Всесвятской церкви, где священствовал покойный, - здесь было и отпевание его. По пути было; отслужено более 50 панихид, и шествие на разстоянии менее одной версты продолжалось около 2 часов. Литурия началась в 10 часов и кончилась в 12 часов; служили 7 священников и 2 диакона, а на отпевании, продолжавшемся 2 часа было 14 священников, 6 диаконов и до 10 псаломщиков. Все время прекрасно пел тот же хор сестер Никитскаго монастыря. Было много нapoду: родными и знаемыми и горожанами, по большей части духовными чадами о. Василия, переполнен был храм. Произнесен был ряд признательных речей. Первую речь в конце литургии сказал местный благочинный, свящ. С. В. Краснов, в средине отпевания говорил Всесвятский свящ. П. В. Лебедев, а в конце отпевания свящ. соборной церкви, уездный наблюдатель церковно-приходск. школ, В. М. Злобин. Перед последним целованием сказали речи старший сын покойнаго И. В. Преображенский и внук, свящ. села Куркина, Ефремовскаго у., В. М. Преображенский. Наконец, в последний раз обошел протоиерей Василий с иконами, духовенством и народом вокруг того храма, где он служил, и затем тело его, под звон колоколов и пение хора, остановилось у своего вечнаго жилища, в северо-восточной части храма, недалеко от алтаря. На могиле пред опусканием гроба в землю, были еще две речи сыновей почившаго, из коих речи И. В. Прeoбpaженскаго произвела на присутствующих сильное впечатление: у кого-то из толпы вырвалось невольное благодарное «спасибо». Трогательно было до слез последнее прощание всех присутствовавших с уважаемым любимым своим духовным отцом, а особенно детей и внуков его. Долго они жили с отцом и дедом, - нескоро они могли и оставить его...

Но вот застучала гробовая доска, посыпались земля... «Земля еси и в землю отъидеши!»… А меж тем весенний мягкий живительный воздух, полный благоухания и разных причудливых красок, говорил не о смерти, а о жизни, говорил не о сне, а о пробуждении, манил от душной и тесной могилы на простор лугов и лесов, красиво окаймляющих изгибы далеко уходящей от взора реки Оки... А яркое весеннее солнце, на миг озарившее всех - и гроб и могилу, сильно говорило душе о вечном солнце правды, возсиявшем из живоноснаго Гроба Христова... и слышался над гробом в воздухе не плачь земли, а торжественный пасхальный гимн Воскресшему:

«Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!»

Мир праху твоему, добрый и верный служитель алтаря!

От кладбища духовенство, родные и знаемые о. Василия приглашены были по древнему отеческому обычаю на трапезу, где пропели вечную память приснопамятному протоиерею Василию и супруге его Олимпиаде, закончив весь этот печально-торжественный день высоким и светлым пасхальным каноном и другими песнопениями в честь Воскресшаго Господа Нашего Иисуса Христа.

Свящ. С. Спас-Детчина П. Ильинский.

Тульские Епархиальные Ведомости, N28, 22.07.1909 г., стр. 425-433

В начало