Жизнеописание/5 период. 1918. Арест, заключение, расстрел

В начало

Столь активная позиция нижегородского духовенства, естественно, ни в коей мере не устраивала новую власть. Воззвание к Православному народу было истолковано как «призыв к вооруженному восстанию». 3 сентября 1918 года чекисты провели обыск в покоях Владыки Лаврентия, изъяв личную переписку и полевой бинокль. При проведении же обыска на территории всего Печерского монастыря ничего «уличающего» епископа не обнаружили, кощунственно осквернив две свежие могилы в усыпальнице Успенского храма. В официальном протоколе это было зафиксировано следующим образом: «При проверке монастыря ничего не оказалось. Под помещением старого храма были обнаружены две свежие могилы, которые были вскрыты, при вскрытии ничего не оказалось за исключением сгнившего трупа».

И все же на основании предписания Отдела по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией и ордера за № 367 епископ Лаврентий (Князев) был арестован и препровожден в тюрьму, на Острожной площади. Вместе с ним были арестованы протоиерей Алексей Порфирьев и Алексей Борисович Нейдгардт.

Епископ Лаврентий. Нижний Новгород

Еще во времена служения епископа Лаврентия в Вильно ему была предсказана мученическая кончина, о чем он часто вспоминал в Нижнем Новгороде. Рассказывали, что там владыка отдал в женский монастырь свой клобук, чтобы его привели в порядок. Монахиня, занимавшаяся этим, все вычистила, выгладила наметку, надела ее на камилавку и подошла к зеркалу взглянуть, правильно ли она сидит. Подняла клобук над головой, чтобы надеть на себя, и вдруг упала без чувств. Она увидела над клобуком огненный венец. Три последние свои проповеди епископ Лаврентий заканчивал одними и теми же словами: «Возлюбленные братья и сестры, мы переживаем совсем особое время - всем нам предстоит исповедничество, а некоторым и мученичество»…

В тюрьме епископу предложили занять отдельную камеру, но он предпочел остаться в общей и первую ночь провел на голом полу. На следующий день его духовная дочь передала епископу постель. Об этой постели возникло поверье, что того, кто полежит на ней, отпустят домой. И это исполнялось. Многие просились отдохнуть на его койке.

Покидал епископ камеру только тогда, когда его требовали к допросу или для выполнения принудительных общественных работ — чистки тюремного двора, метания сена, поездки с бочками за водой.
Находясь в заточении, он непрестанно молился, что поначалу вызвало насмешки соседей, но скоро молитвенный подвиг архипастыря подействовал и на них, заставляя невольно подражать его примеру. Немалым утешением для епископа служило полученное от властей разрешение священнодействовать в тюремном храме: архипастырь не пропускал ни одного праздника и воскресного дня, чтобы принести Господу бескровную жертву о себе и о всех христианах.

Нижегородский острог. Современное фото

Через келейника, которому было разрешено навещать Владыку дважды в неделю, духовные чада передавали для епископа Лаврентия архиерейское облачение, продукты и теплые вещи. Однажды епископ выслал изношенные четки с просьбой заменить их на новые. Четки были переданы иеромонаху Варнаве (Беляеву), впоследствии епископу Васильсурскому который, взяв их, сказал: «Трудовые четки».

Шло время, Преосвященный не терял надежды выйти из тюрьмы на свободу, но чем дольше длилось его заточение, тем меньше оставалось этой надежды на благополучный исход. Говорят, что он дважды посылал своего келейника к протоиерею города Балахны, прося, чтобы прихожане обратились к властям с просьбой о его освобождении как Балахнинского епископа. Жители города собрали около шестнадцати тысяч рублей, которые намеревались внести как залог, и собирали подписи под прошением об освобождении архиерея. Под таким же прошением собирались подписи и в храмах Нижнего Новгорода.

По существу своего обвинения Владыка в письменной форме пояснял: «Меня арестовали 3 сентября сего года в Н. Новгороде. Причина ареста мне не известна. Что касается воззвания Епархиального Собрания духовенства и мирян к сельским приходам Нижегородской епархии, то могу объяснить следующее. Слова в воззвании „возвратить причтам отнятую у них землю и восстановить в полной мере все нарушенные в революционное время способы их материального обеспечения“ отнюдь не выражали явное требование к мирянам о насильственном возвращении земли, а лишь просьбу, обращенную к доброй воле крестьян помочь причтам в добывании насущного куска хлеба, тем более что большая часть духовенства сама обрабатывала землю… Я категорически утверждаю, что воззвание от первого до последнего слова носило характер просьбы, а не требования и не воззвания к неподчинению декретам Советской власти… Добавляю, что если за таковое воззвание кто бы то ни было должен отвечать, то я беру ответственность на себя…».

Власти, однако, не собирались освобождать архиерея. На Воздвижение, 14/27 сентября, когда он служил в тюремной церкви, туда пришли представители советской власти, чтобы посмотреть на него. И таков был духовный облик святителя, так ярко горел свет его веры, что они единодушно решили убить его во избежание духовного подъема среди населения города.

Протоиерей Алексий Порфирьев

После ареста протоиерея Алексия Порфирьева не вызывали ни на один допрос, и у него сложилось впечатление, что его освободят. В день перевода в тюрьму ЧК, накануне празднования иконы «Всех скорбящих радости», у него было особенное настроение, и, прощаясь со всеми в камере, он говорил, что уверен — идет на волю. Отец Алексий, родившийся в многодетной семье крестьянина Симбирской губернии, избрал священство по влечению сердца, был большим молитвенником, а из всех икон Божией Матери более всех почитал образ «Всех скорбящих радости».

К годовщине установления нового порядка по всей стране прокатился красный террор, тысячами были мучимы миряне, священники и епископы.

Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией признала епископа Лаврентия «виновным по политическим мотивам». 5 ноября 1918 года следователь ГубЧК постановил «дело представить на рассмотрение президиума Нижегородской ГубЧК для принятия к Князеву Е. И. - епископу Лаврентию самого строгого наказания, вплоть до расстрела».

Вечером 23 октября/5 ноября епископа Лаврентия перевели в тюрьму ЧК. Вели его через весь город в сопровождении одного вооруженного солдата. По дороге люди подходили за благословением, а следовавшие сзади видели, как он вынимал из кармана платок, по-видимому, плакал. Проходя мимо подворья Пицкого монастыря, епископ остановился. Там праздновался престольный праздник иконы «Всех скорбящих радости» и шла всенощная. Узнав, что здесь епископ, молящиеся выходили и получали от него последнее благословение. Старинный особняк, в котором размещалась тогда городская ЧК был окружен садом, выходившим в Почаинский овраг, где осенью 1918-го практически ежедневно производились расстрелы.

В ночь с 6 на 7 ноября епископ Лаврентий, а также протоиерей Алексей Порфирьев и Алексей Борисович Нейдгарт предстали перед военно-революционным трибуналом. По одной из версий, на вопрос «Признает ли он советскую власть», Преосвященный дал отрицательный ответ, тогда его вывели в сад при доме ЧК, где сразу же и расстреляли.

По другим сведениям епископу Лаврентию и протоирею Алексею было сказано, что их расстреляют, и предложено помилование, если они откажутся от сана.

Нечего и говорить, что такой отказ был немыслим, палачи и сами не верили в него и потому, не дожидаясь ответа, принялись избивать священномучеников, а затем объявили окончательный приговор - расстрел.

У владыки Лаврентия были с собой Святые Дары. Он причастился сам и причастил о. Алексея. Епископ был спокоен и радостен. Отец Алексей плакал.
— Почему вы плачете? Нам надо радоваться, — сказал епископ.
— Я плачу о моей семье,— ответил о. Алексей.
— А я готов, — сказал епископ.

Алексей Борисович Нейдгарт

Вскоре к ним присоединили Алексея Нейдгардта и повели в сад, где уже была вырыта могила, у края которой их всех поставили.

Епископ стоял с воздетыми руками и пламенно молился, о. Алексей — с руками, сложенными на груди, опущенной головой и молитвой мытаря на устах: «Боже, милостив буди мне грешному».

Красноармейцы приготовились стрелять, но в это время над головами их жертв возник сияющий ореол и послышалось пение Херувимской. Русские солдаты наотрез отказались стрелять в святых мучеников. Тогда позвали латышских стрелков и те бесстрастно совершили кровавую расправу. Это было около одиннадцати часов вечера.

На следующий день после расстрела епископа и других, казненных вместе с ним, то есть в годовщину установления советской власти 7 ноября, всем, содержащимся в заключении (в том числе и владыке Лаврентию) следовало быть освобожденными по амнистии, но злоба человеческая несколькими часами раньше погубила святителя.

Следователь-латыш, ведший дело епископа Лаврентия, в ту же ночь пришел к Е. И. Шмелинг, вернул его личные вещи и сказал, что у епископа не было никакого состава преступления, и сам вскоре уехал на родину в Латвию.

На другой день Елизавета Шмелинг, идя утром к ранней обедне и проходя мимо здания ЧК, увидела, как из ворот выехала телега, на которой лежали два тела.
— Кто это? — спросила она возчика.
— Это тела епископа и священника.
— Куда вы их везете?
— На Мочальный остров, оттуда велено сбросить их в Волгу.

Мочальный остров

Патриарх Тихон, узнав об этом, сделал запрос, в котором писал: «Получены сведения о том, что разстрелян преосвященный Лаврентий, епископ Балахнинский, викарий Нижегородской епархии. Это уже десятый архиерей православной церковной иерархии Российской, подвергшийся насильственной смерти. Обращаюсь к Совету Народных Комиссаров с просьбой сообщить, за какия вины пострадал преосвященный Балахнинский Лаврентий?»

И получил от Нижегородской ЧК вот такой вполне официальный ответ:

«Да, епископ Лаврентий - пока только „десятый архиерей православной церковной иерархии Российской“, подвергнутый разстрелу, и других надесятых архиереев ждет та же участь что и десятого Лаврентия. До тех пор всех этих господ архиереев Советская власть будет разстреливать, пока окончательно не сломит, не задавит преступную контр-революционную деятельность высших иерархов среди низших своих соратников и среди всего народа Республики Российской…

Главными врагами революционного народа, верховодами контр-революционной деятельности духовенства являются попы - феодалы и буржуа, разные преосвященные и преподобные… У нас наше Нижегородское духовенство с первых же дней октябрьской революции определенно стало в ряды оппозиции… В частности, епископ Лаврентий, а вместе с ним и протоиерей Порфирьев обвинялись в распространении по губернии особого возвания с призывом к народу восстать против декрета об отделении церкви от государства, другими словами - восстать против Советской власти… Когда это возвание попало в руки Чрезвычайной Комиссии, творцы его, в лице подписавшихся епископа Лаврентия и протоиерея Порфирьева были немедленно арестованы. Свою подпись оба негодяя не отвергли… То обстоятельство, что возвание было выпущено в столь тяжелый, критический момент, еще больше еще сильнее отягощает вину как Лаврентия, так и Порфирьева. В городе Балахне под влиянием возвания, подписанного епископом, вспыхнул было бунт на религиозной почве. Местное духовенство… созвали народ набатным звоном и убеждали его отстаивать права церкви… и только благодаря своевременно подоспевшему отряду милиции и местного гарнизона загоревшийся бунт быстро ликвидировали.

Патриарх Тихон, собиравшийся отслужить благодарственное всенародное молебствие при успехе авантюры Локкарта, пусть ограничится тем, что отслужит панихидку по своим титулованным соратникам вполне основательно и законно разстрелянным за их контр-революционную деятельность».

В мае 1992 года, на основании ст. 3 и ст. 5 Закона РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 года, Евгений Иванович Князев (епископ Лаврентий) был реабилитирован, о чем прокурором Нижегородской области, старшим советником юстиции А. И. Федотовым было подписано соответствующее заключение.

В августе 2000 года преосвященный Лаврентий, епископ Балахнинский, Нижегородский викарий, протоиерей Алексей Порфирьев и Алексей Нейдгарт причислены к лику святых новомучеников, в земле Российской просиявших, решением Юбилейного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви. Память их отмечается 24 октября/6 ноября, в праздник в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость».

Молебен и панихида по всем невинно убиенным на Мочальном острове. 2005

Хронологическая таблица